Кир Булычев - Последняя война [с иллюстрациями]

— Я зайду вечером к мальчику. Снежина улыбнулась одними глазами.

И тут подошел Девкали с толстым патрицием и одним из новеньких и сказал:

— Здравствуйте, Слава. Знаете, Снежина, мы сейчас собрались и официально отменили касты. Ведь мы имеем на это право?

— Вы имеете право на все, — сказала Снежина. — Вы хозяева своей планеты.

— Нет, не на все, — сказал патриций, который оказался, в общем, славным человеком. — Мы не будем больше воевать. Мы запретили войны. Декретом. Удивительно, правда? Никогда не думал, что придет день, когда я буду отменять войны декретами.

— Теперь у вас есть правительство? — спросил Слава.

— Как вам сказать, — ответил Девкали. — Вот Ренци из Плоции, он раньше был шахтером...

Новенький наклонил голову. Он был коренастым человеком с большими руками, ступнями и шишкастой большой головой. Маленькие глаза спрятались под очень густыми рыжими бровями. Глаза были очень светлыми и яркими.

— Потом Пирра, профессор Кори и Ус-са-ян-ка — один из охотников-пьи. Что-то вроде Совета. А правительства пока нет. Мы идем к капитану говорить об этом.

— Мы официально можем выразить благодарность кораблю за помощь, оказанную нашей планете, — сказал патриций. — Я не избран в Совет. Знаете, всякие чувства сохранились против патрициев, но я юрист по образованию и люблю поговорить. Вы еще этого не заметили?

— Заметила, — сказала Снежина. — Ну, до свидания. — Это уже относилось к Павлышу. — Тебе тоже пора. И мы уезжаем.

И как бы в ответ на ее слова из-за корабля выбрался на землю Еж, и Антипин, разглядев Снежину под куполом, дал сигнал.

— Ой, — сказала Снежина, — я опоздала. Мне же еще скафандр надевать.

И она побежала вперед к кораблю, оставив Павлыша в одиночестве, совсем позабыв о нем, будто три минуты назад не протянула руку ему навстречу. Павлыш пошел в лабораторию, размышляя и сомневаясь, как ему и было положено, — может быть, Снежина и не думала, а все случилось так, нечаянно? Ведь может так быть?

А Снежина, отлично знавшая, что случайностей такого рода не бывает, собралась вдвое быстрее, чем делала это обычно, и, стоя у выходного люка, пожалела, что в тамбуре нет зеркала.

Вездеход развернулся и шустро пополз к холмам.

На мостике капитан, проверяя связь, спросил:

— Как себя чувствуете?

Снежина ответила раньше Антипина. Она сказала:

— Мы себя отлично чувствуем.

— Ну-ну, — сказал капитан. — Чуть что — сообщайте. Канал свободен.

Снежина спросила:

— Делегация уже приходила?

— Какая делегация?

— Значит, сейчас придет, — сказала Снежина. — Представители правительства планеты Муна.

Капитан повернулся к двери. Именно в этот момент дверь открылась, и делегация вошла на мостик.

— Добрый день, садитесь, пожалуйста, — сказал капитан. — Где нам лучше разговаривать? Здесь или в кают-компании?

— Если вы не заняты, лучше в кают-компании, мы здесь будем мешать, — сказал деликатный Девкали.

Капитан спустился вниз и когда вернулся через час на мостик, спросил у вахтенного штурмана, все ли в порядке с Ежом. Тот ответил, что все в порядке. Антипин только что выходил на связь.

Потом Антипин сообщил, что вездеход достиг заповедника. Остановились на делянках и даже нашли целую колонию цветов. Еще через пятнадцать минут связь с Ежом прервалась.

6

Капитан был на мостике, когда Бауэр сказал:

— Молчат... Видно, со связью что-то не в порядке. Но и Бауэр и капитан знали, что со связью все в порядке. Что-то случилось с людьми в вездеходе.

— Диск, — сказал капитан.

Бауэр, ходивший с Загребиным и раньше, предугадал слова капитана. Рука тянулась к кнопке запуска.

Корабль чуть вздрогнул. В открывшийся люк вылетел глаз корабля — диск с телевизионной камерой на борту, уже налетавший много тысяч километров над планетой. Бауэр включил небольшой экран слежения. По нему проплывали серые с зелеными подпалинами вершины холмов и оловянные ленточки ручьев в долинах. Разведдиск шел быстро, и Бауэр с трудом угадывал прерывистую полосу дороги. По экрану побежали серые неровные полосы.

— Опустите его пониже, вошел в облака, — сказал капитан.

Бауэр перевел диск в бреющий полет и сказал:

— Придется здесь его вести медленнее, как бы на вершинку не налететь.

— Угу. Две минуты вряд ли играют роль, — сказал капитан. — Они могут сейчас быть и не в заповеднике, а ближе по дороге. Проверим весь путь.

Бауэр кивнул головой. Вошел Баков.

— Что-то случилось? — спросил он, заметив светящийся экран.

— Нет связи, — сказал Загребин. — Разведдиск пошел.

— Я этого боялся, — сказал Баков, хотя этого и не следовало говорить.

Никто ему не ответил.

На экране, с трудом узнаваемом сверху, промелькнула арка у входа в заповедник. Бауэр снял скорость, и, снизившись к самой крыше лаборатории, диск повернул к серой путанице ветвей — к лесопитомнику.

Посреди поляны стоял вездеход. Крышка люка была открыта настежь. Бауэр опустил диск еще ниже, и тот завис над открытым люком. Вездеход был пуст.

Бауэр, не отпуская пальца с кнопки управления, обернулся к капитану.

— Покружи над землей, над самой землей, — сказал Загребин.

Около вездехода не было следов. Трава стояла прямо, будто люди покинули вездеход по воздуху. Каждая травинка была видна на экране ясно, словно под увеличительным стеклом.

Нет, кроме следа гусениц — следа самого вездехода, никаких других следов к машине не вело.

— Мистика какая-то, — вздохнул Бауэр, когда диск завершил второй круг над вездеходом.

— Никакой мистики, — ответил капитан, — пройдись диском по следам гусениц.

Цепочка следов, оставленных рубчатыми подошвами, различалась кое-где поверх следа гусеницы.

— Все ясно, — сказал капитан. — Смотрите, как стоит машина. Она уткнулась в кусты, в откос. Дальше хода нет. Раньше она стояла посреди поляны. Потом что-то случилось со Снежиной и Кори, и случилось это уже в кустах. Тогда Антипин подвел машину к кустам, выскочил, пробежал несколько шагов обратно по гусеничным следам и тоже свернул в кустарник. Все это произошло так быстро, что он не успел или не счел нужным выйти на связь. Теперь проверим. Ага, видите, следы ведут к кустам.

Диск сначала летел над проталиной в кустах, и следы были ясно видны сверху. Потом кусты сомкнулись. Сквозь голые ветви капитан первым разглядел маленькую колонию голубых цветов. Некоторые ветви вокруг были обломаны.

— Ясно. Они с поляны увидели цветы и пошли к ним.

— А Антипин наблюдал за ними с вездехода.

Диск снова поплыл над переплетением ветвей. Свежие обломы указывали путь биолога и Снежины; они вышли к маленькой поляне, на которой тоже росли цветы. Правда, здесь цветы были вытоптаны, и следов было великое множество. Они вели к расщелине среди скал и исчезали на щебне.

— Вызови Павлыша, — приказал капитан Бакову. Павлыш прибежал на мостик через полминуты. Можно было подумать, что он ждал вызова у самой двери.

— Слава, — сказал капитан, — приглядитесь к следам. Похожи на те?

— Да, — сказал Павлыш. — Это они.

— Готовим большой катер, — решил капитан. — Командир катера Баков, команда — Павлыш, Цыганков, Лещук, Райков, корона Аро. Из местных жителей — Девкали. За вооружение и защиту корабля отвечает Баков. За ходовую часть — Лещук. Подготовка и сборы — пятнадцать минут. Приступайте.

Когда Баков ушел, капитан сказал Бауэру:

— Глеб, подними диск повыше, на полкилометра или еще повыше. Может, наши увидят.

— А вы уверены, что похитители — жители этой планеты? — спросил Бауэр, глядя, как уходит вниз и уменьшается домик лаборатории на экране.

— Вот это новая идея. Уверен. А что?

— Уж очень это невероятно. Живые люди здесь, после всего, что произошло.

— Нельзя спрятать на планете звездный корабль, — сказал Загребин, отвергая версию Бауэра. — После тебя на вахту выйдет Кудараускас. Вместо Бакова.

— Я не устал, Геннадий Сергеевич.

— Мы не знаек, сколько продлятся поиски.

— Надеюсь, с ними ничего плохого не случилось?

— Не знаю, — сказал капитан. — Не знаю! Кто может знать? Такая тихая планета! Ни одной живой души!

7

Катер выкатился до половины из распахнувшегося грузового люка.

— Что-то сегодня наши друзья очень активны, — сказал патриций.

— Да. И взяли с собой Девкали, — ответил Ранмакан, который давно уже почувствовал неладное.

Не сходить ли ему, пользуясь давним знакомством, к Кудараускасу? Но вдруг Кудараускас не на борту? У других спрашивать не хотелось. Ранмакан был немного обижен на своих соотечественников за то, что они не избрали его в Совет. Он имел на это все права — он был первым человеком на планете. Вернее всего, это интриги капитана и особенно Бауэра. Бауэр простить ему не может тот выстрел. А сам капитан? Может ли он простить? Нет, придется отказаться от надежд на карьеру.